Нить неизбежности - Страница 107

107

Но нельзя уйти, не передав наследство Криса тому, кто не станет слишком усердствовать, стяжая земные блага, кто будет знать меру, пользуясь могуществом Тлаа. Такие здесь едва ли найдутся, таких, скорее всего, вообще не существует. Лида, например, — славная девочка, но стань она здесь хозяйкой, невозможно предсказать, что взбредёт в её симпатичную головку завтра, через год, через сорок лет. Она так стремится пойти по стопам своего погибшего возлюбленного, что рано или поздно может перейти грань, за которой ничего не стоит сеять смерть и разрушение, оправдывая себя великой целью. Даже Тана Кордо, которая ничуть не переживает оттого, что стала убийцей, не так опасна — она отомстила за себя и успокоилась, теперь занимается собой — прихорашивается для долгой и счастливой жизни. Получается, что лучшая кандидатура — Сирена, которой всё равно, чем заниматься, лишь бы весело было. Остальные — не в счёт. Мужчины агрессивны по природе, и никто из них не откажет себе в удовольствии перевернуть мир, получив точку опоры. Таких, как Крис, больше нет и быть не может. Например, вояка Свен, который отправился познакомиться поближе с собственной писаниной и лично с вечно пьяной Марусей при пулемёте, превратил бы всю планету в поле боя, а себе отвёл бы роль героя номер раз. Рано Портек превратил бы вселенную в бутылку и залез бы в неё целиком, заполняя окружающее пространство ожившими миражами своего пьяного бреда. Кстати, творения Патрика Бру ничем не лучше, чем бредни вечно пьяного Портека — во вселенной, вывернутой наизнанку, нет места тем, кто живёт в ней сейчас. Кто ещё? Адриан Клити — просто преступник, лишённый остатков совести. Было даже удивительно видеть то, как он рыдает над могилой брата своего, Анжела. Тот вообще был отморозком, и Тлаа поразил его, следуя какой-то своей программе, возможно, заложенной ещё Крисом, а скорее всего, — Френсом Дерни, который когда-то гарантировал «лихому рубаке Питу Мелви» неприкосновенность его могилы, полной золота. Хуже всех Зуко Дюппа. Этот внешне вполне добропорядочный гражданин занят двумя делами — прожигает остатки жизни в обществе Сирены, а всё свободное время готовит предложения по усовершенствованию окружающей действительности. Почти полгода он обивал порог этой хижины, принося на согласование свои проекты. Даже петух на него перестал обращать внимание. После того, как им был представлен проект «летающего железного храма всемогущего Тлаа» и «аналитическая записка о рационализации применения сил Тлаа», тропа, ведущая к Чаше, для Зуко была закрыта навсегда, и ему теперь только и осталось, что играть на своём банджо и тискать Сирену. Остаётся ещё тот парень, который недавно упал с неба и ошивается возле Лиды, — он, пожалуй, тоже не в счёт — во-первых, он из Гардарики, во-вторых, бывший офицер. Было ещё двое, но один стал джинном и получил всё, что хотел, а другой, нищий бродяга, просто куда-то исчез. Ему оказалось всё равно, где жить и что делать. Но если он покинул остров, неплохо бы узнать, как у него это получилось. Неужели у Тлаа проклюнулась собственная воля, и он сам вышвырнул бродягу восвояси?

«…они идут. Иногда дорога пустеет, но порой они идут бесконечной вереницей. Они заходят в эти врата, старые и молодые, грешные и не очень… Потом кто-то из них падает с вершины скалы в огненную бездну, и бесконечность наполняется стоном. Таким стоном, что не знаешь, что ужаснее: слышать его или самому корчиться в пламени, которое бушует внизу. Иные успевают воспарить, прежде чем перед ними откроются врата, но таких немного. Иногда мне кажется, что я не достоин лучшего, чем сидеть здесь, свесив ноги в пустоту, но я знаю одно: без тебя не имеют смысла ни муки, ни радости, которые мне уготованы продолжением пути. Но не торопись. Не стоит стараться приблизить то, что и так неизбежно. Те, кто пытается обмануть судьбу, отправляются в Пекло, минуя вход в Чистилище. Я почти уверен, что и моя дорога тоже лежит через Пекло, но один зеленоглазый ангел шепнул мне невзначай, что можно пролететь сквозь пламя, не опалив крыльев…»

Его голос вновь просочился сквозь дремоту. На этот раз Крис говорил дольше, чем когда-либо раньше, и никакие трески и шорохи не мешали слушать. Это могло означать только одно — смерть, эта невидимая граница, пролегающая между жизнью земной и жизнью вечной, стала ближе, и надо поторопиться в поисках того, кто будет держать в узде силы пробудившегося Тлаа.

ПАПКА № 6

Документ 1

«Лида, я пишу тебе вовсе не потому, что меня об этом попросили или к этому принудили. Если бы я знал, что тебе удалось выжить, я бы не только написал, но и стал бы искать возможности встретиться, поскольку то, что ты сейчас узнаешь, с моей стороны честнее было бы сказать, глядя в глаза. Я и сейчас не знаю, что для тебя лучше — знать правду или пребывать в неведении. Дело в том, что я знаю правду, горькую и страшную правду, которую от тебя скрывал твой покойный приятель и мой бывший друг, который на самом деле был одним из самых циничных, коварных и жестоких преступников за всю историю Галлии. И ещё — я, пожалуй, единственный человек, которому ты можешь поверить.

Я прошу тебя об одном: дочитай это письмо до конца, как бы тяжело тебе ни было — правда всегда горше лжи, но лучше её знать.

Для тебя не секрет, что Ромен был человеком необычайно жестоким и совершенно безжалостным, но все мы, и я в том числе, верили, что его жестокость продиктована верностью высоким целям. Ты сама прекрасно помнишь, как красиво и убедительно он говорил, когда речь заходила о свободе Галлии, её славной истории и неповторимой чарующей древней культуре. Мы могли слушать его часами, и я до сих пор с душевным трепетом вспоминаю о тех славных вечерах, когда мы были просто друзьями, просто мечтателями.

107